Ровно 25 лет назад, в ночь на 15 октября 1995 года, спецназ «Альфа» взял штурмом туристический автобус, стоявший на Большом Москворецком мосту, в двух шагах от Красной площади. К тому моменту преступник, вооруженный пистолетом и взрывным устройством, более десяти часов удерживал 27 туристов из Южной Кореи, требуя за их освобождение 10 миллионов долларов и самолет. Личность террориста удалось установить только через полтора месяца — это был предприниматель из Петропавловска-Камчатского Виктор Сургай. Очевидцем тех событий оказался корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин.
«Я понял, что оружие боевое»
В те времена машины еще свободно ездили по Красной площади: с Ильинки и Никольской улицы можно было проехать мимо Лобного места, объехать храм Василия Блаженного и съехать на Кремлевскую набережную. Тогда на Красной площади лотошники торговали яркими ушанками, матрешками, прочими сувенирами и безделушками для туристов — здесь был, пожалуй, самый большой в Москве рынок интуриста, соперничавший с Арбатом.
14 октября 1995 года, суббота. Автобус Mercedes привез южнокорейских туристов к 15:00 на экскурсию в Московский Кремль. Их высадили около станции метро «Боровицкая», а забирать должны были на Васильевском спуске через час — так, чтобы гости и Кремль посмотрели, и в ГУМ могли зайти, и сувениров прикупить.
В 16:00 вместе с туристами в Mercedes поднялся мужчина с пистолетом и спортивной сумкой в руках. На голове его была вязанная шапка, которую он уже в автобусе натянул на лицо — и оказалось, что в ней сделаны дырки для глаз. А нижнюю часть лица террорист закрывал шарфом. Он сразу показал пистолет водителю и потребовал закрыть двери…
Я ему не поверил, решил, что пистолет газовый, и он предложил мне продемонстрировать, что оружие настоящее. Он спросил меня, "куда выстрелить", и я показал на потолок. Он выстрелил — и в обшивке образовалась дырка. Я понял, что оружие боевое
Владимир Поповводитель туристического автобуса, в прошлом — боец ВДВ
Снаружи выстрел никто не услышал — Mercedes имел хорошую звукоизоляцию. И, как рассказывали оперативникам свидетели, примерно минут 15 он просто стоял на Васильевском спуске, напротив Боровицкой башни Кремля — пока к нему не подошли продавцы-лотошники. Кто-то из них (то ли глухонемая женщина, торговавшая ушанками, то ли молодая пара фотографов — их так и не нашли в ходе следствия) увидел вооруженного мужчину и сразу сообщил ближайшему милиционеру. Тот по рации передал сообщение в дежурную часть, и еще минут через 15 на площадь пришел местный участковый…
В 16 часов 26 минут первое сообщение о захвате заложников поступило в дежурную часть ГУВД Москвы. И практически сразу была передана дежурному по управлению «А» ФСБ России — отряду специального назначения «Альфа».
Вскоре ГАИ перекрыло движение по Кремлевской набережной и Москворецкому мосту, а ОМОН оцепил выход с Красной площади на Васильевский спуск. В этот момент автобус тронулся и поехал на Большой Москворецкий мост — такую команду дал террорист. Сам он сел на свободное место в третьем ряду. Все переговоры он вел через водителя — Владимир Попов сначала передавал его требования через окно, а потом в салон передали рацию, но все равно переговоры шли только через водителя.
Милиционеры в оцеплении Большого Москворецкого моста
Проехав почти треть моста, автобус остановился практически по центру проезжей части — примерно напротив того места, где спустя 20 лет застрелили Бориса Немцова.
«Человек без признаков психического расстройства»
В ту пору я работал в Департаменте здравоохранения Москвы и в момент происшествия на Васильевском оказался на работе. Как только информация подтвердилась, меня отправили в штаб. Вскоре я был на Москворецком мосту и возле последней линии оцепления пробыл до самого штурма.
Около 17:30 к автобусу подошел первый переговорщик — подполковник милиции Юрий Семенов, начальник 4-го отдела МУРа, специализировавшегося на борьбе с разбойными нападениями и грабежами. Он в тот день был ответственным по столичному управлению уголовного розыска. Семенов был одет в белый плащ, модный в том сезоне, и поэтому был хорошо заметен со всех сторон.
Юрий Семенов
Из воспоминаний Юрия Семенова:
Первым в диалог с террористом вступил все-таки не я, а местный участковый. От него-то я и получил первоначальную информацию, что и как. Поскольку я имел профессиональную подготовку переговорщика, то, не дожидаясь санкции со стороны только что подъехавшего по тревожному вызову начальника регионального управления по организованной преступности ГУВД города Москвы генерала Владимира Рушайло, ставшего впоследствии, как известно, министром внутренних дел РФ, пошел к автобусу. В салон попасть не удалось: двери были наглухо заблокированы изнутри. В результате с этого момента переговоры велись через боковое окно, при этом террорист неизменно укрывался за спиной водителя — от переживаемого страха белого как полотно. Когда он начинал жестикулировать, я четко видел руку с крепко зажатым в ней ПМ.
По голосу и манере разговаривать я определил, что передо мной человек средних лет, крепкого телосложения, без явных признаков психического расстройства…
О требованиях террориста и своих наблюдениях я доложил руководству оперативного штаба. Его возглавлял тогдашний директор ФСБ генерал-полковник Михаил Барсуков, и наряду с высшими должностными лицами МВД, ФСБ и Минобороны туда вошел также столичный мэр Юрий Лужков. Меня внимательно выслушали и поручили продолжать выполнять роль переговорщика. В планы штаба меня особо не посвящали, но я понял, что моя задача заключается в том, чтобы помочь оттянуть время в целях более тщательной подготовки чекистского спецназа к штурму.
